Неточные совпадения
Хотя почтмейстер был очень речист, но и тот,
взявши в руки карты, тот же час выразил на лице своем мыслящую физиономию, покрыл нижнею губою
верхнюю и сохранил такое положение во все время игры.
Клим зажег свечу,
взял в правую руку гимнастическую гирю и пошел в гостиную, чувствуя, что ноги его дрожат. Виолончель звучала громче, шорох был слышней. Он тотчас догадался, что в инструменте — мышь, осторожно положил его
верхней декой на пол и увидал, как из-под нее выкатился мышонок, маленький, как черный таракан.
— Подрядчика, батюшка. Стали мы ясень рубить, а он стоит да смотрит… Стоял, стоял, да и пойди за водой к колодцу: слышь, пить захотелось. Как вдруг ясень затрещит да прямо на него. Мы ему кричим: беги, беги, беги… Ему бы в сторону броситься, а он
возьми да прямо и побеги… заробел, знать. Ясень-то его
верхними сучьями и накрыл. И отчего так скоро повалился, — Господь его знает… Разве сердцевина гнила была.
Положили, как Левша сказал, и государь как только глянул в
верхнее стекло, так весь и просиял —
взял Левшу, какой он был неубранный и в пыли, неумытый, обнял его и поцеловал, а потом обернулся ко всем придворным и сказал...
— Экипаж на житный двор, а лошадей в конюшню! Тройку рабочих пусть выведут пока из стойл и поставят под сараем, к решетке. Они смирны, им ничего не сделается. А мы пойдемте в комнаты, — обратилась она к ожидавшим ее девушкам и,
взяв за руки Лизу и Женни, повела их на крыльцо. — Ах, и забыла совсем! — сказала игуменья, остановясь на
верхней ступеньке. — Никитушка! винца ведь не пьешь, кажется?
Артист
взял карточку, обмерил с
верхней ступени своего положения, стоявшего внизу Розанова и через двадцать минут снова появился в зеленых дверях, произнеся...
Но, наконец, убедившись должно быть, что вина не ее, а гостя, отнял у нее кошелек в котором было рубль с мелочью, и
взял под залог ее дешевенькую шляпку и
верхнюю кофточку.
— Тут одного гвоздья сколько! — восторгался Лукьяныч, бесстрашно водя меня по опустелым комнатам. — Кирпичу, изразцу, заслонок — страсть! Опять же и дерево! только нижние венцы подгнили да балки поперечные сопрели, а прочее — хоть опять сейчас в дело! Сейчас
взял, балки переменил,
верхнюю половину дома вывесил, нижние венцы подрубил — и опять ему веку не будет, дому-то!
Для легкости Сергей не
взял с собой
верхней одежды, оставшись в одном трико.
Нос у ней был несколько велик, но красивого, орлиного ладу,
верхнюю губу чуть-чуть оттенял пушок; зато цвет лица, ровный и матовый, ни дать ни
взять слоновая кость или молочный янтарь, волнистый лоск волос, как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти, — и особенно глаза, темно-серые, с черной каемкой вокруг зениц, великолепные, торжествующие глаза, — даже теперь, когда испуг и горе омрачили их блеск…
Отв. — Из слов, которые он при этом сказал. Он говорил: Вы слышали, что сказано древним: око за око, зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую, и кто захочет судиться с тобою и
взять у тебя рубашку, отдай ему и
верхнюю одежду.
Бабушка чуть не умерла с печали, да и дедушке не понравилась эта шутка: он
взял Алешу в отставку и определил в
Верхний земский суд, где он усердно и долго служил и был впоследствии прокурором.
Может быть, оно и в самом деле было бы так, если б его
взяли в отставку, продержали с год в деревне, нашли хорошенькую невесту и женили; но старики беспечно обнадеялись настоящим положением сына: через полгода отправили его опять на службу в тот же
Верхний земский суд, опять на житье в ту же Уфу — и судьба его решилась навсегда.
8. 773 года, в великом посту, тот муж ее тайным образом пришел к хуторскому их дому вечером под окошко, которого она и пустила; но того ж самого часа объявила казакам, а они,
взявши его, повели к станичному атаману, а он-де отправил в
Верхнюю Чирскую станицу к старшине, но о имени его не упомнит, а оттуда в Черкасский; но не довезя, однако ж, до оного, в Цымлянской станице бежал и потому, где теперь находится, не ведает.
Прямизна и гибкость
верхнего его конца необходимы для успешной подсечки; следовательно, от хорошего удилища зависит иногда количество выуженной рыбы, но верх его достоинства узнается только тогда, когда на тонкую лесу
возьмет крупная рыба.
При вытаскивании крупной рыбы без сачка, увидев и услышав ее, надобно подводить к берегу, особенно крутому, в таком положении, чтобы голова рыбы и
верхняя часть туловища были наружи и приподняты кверху: само собою разумеется, что это можно сделать с толстой крепкой лесою, в противном случае надобно долго водить рыбу сначала в воде, потом на поверхности и подтаскивать ее к берегу очень бережно, не приподымая уже головы рыбьей кверху, и потом
взять ее рукою, но непременно в воде.
Ерш имеет необыкновенно большие навыкате, темно-синие глаза; от самой головы, как я уже сказал, идет у него жесткий гребень, почти в вершок вышиною; он оканчивается, не доходя пальца на два до хвоста, но и это место занято у него другим небольшим гребешком, уже мягким, похожим на обыкновенное плавательное рыбье перо; ерш колется, как окунь, если
взять его неосторожно; он весь пестрый, кроме брюшка, но пестрины какого-то темноватого, неопределенного цвета; он весь блестит зеленовато-золотистым лоском, особенно щеки; кожа его покрыта густою слизью в таком изобилии, что ерш превосходит в этом отношении линя и налима; хвост и
верхние перья пестроваты, нижние перья беловато-серые.
Великатов.
Возьмите у кассира да скажите ему, чтобы он деньги за билеты, которые продал, и все оставшиеся билеты, исключая
верхних, доставил мне сейчас же! Я здесь подожду.
— Но — надо готовиться к худшему, — сказал Нестеренко и,
взяв себя за усы, приподнял их к толстым мочкам ушей, приподнялась и
верхняя губа его, обнажив жёлтые косточки.
Дома, не сняв даже с себя
верхнего платья, вопреки привычке своей быть у себя по-домашнему, не
взяв даже предварительно трубки, уселся он немедленно на диване, придвинул чернильницу,
взял перо, достал лист почтовой бумаги и принялся строчить дрожащею от внутреннего волнения рукой следующее послание...
Рыбак через несколько времени, не менее как через полчаса, подтащил к себе за бечевку
верхний конец шеста,
взял его в обе руки, встал на ноги и опять притиснул; но щука уже не бросилась так быстро, как в первый раз, а сделала небольшое движение сажен на шесть вперед, побилась, остановилась и совершенно затихла.
Сергея
взяли в часть в тот же вечер, а Катерину Львовну отвели в ее
верхнюю комнату и приставили к ней двух часовых.
Вельчанинов налил ему и стал его поить из своих рук. Павел Павлович накинулся с жадностью на воду; глотнув раза три, он приподнял голову, очень пристально посмотрел в лицо стоявшему перед ним со стаканом в руке Вельчанинову, но не сказал ничего и принялся допивать. Напившись, он глубоко вздохнул. Вельчанинов
взял свою подушку, захватил свое
верхнее платье и отправился в другую комнату, заперев Павла Павловича в первой комнате на замок.
И вот Ферапонт был на месте. Он казался очень взволнованным, но действовал твердо и решительно. Ни мало не сопротивляясь барскому приказу, он
взял с дровней веревку, которою была прихвачена привезенная минуту тому назад солома, и привязал эту веревку одним концом около зарубки
верхней части бревна. Остальную веревку Ферапонт
взял в руки и, держась за нее, стал спускаться по бревну, на ногах, в яму…
Солдат
взял за два конца грубое полотенце и, сильно нажимая, быстро провел им по затылку, сорвав с него и мушку и
верхний слой кожи и оставив обнаженную красную ссадину.
Дюковский
взял в руки огарок и полез на
верхнюю полку. Там он увидел длинное человеческое тело, лежавшее неподвижно на большой пуховой перине. Тело издавало легкий храп…
Наконец, он
взял узенькие полоски почтовой бумаги, нарочно для того нарезанные, наложил одну из них на
верхнее и нижнее крылья бабочки, прикрепил вверху булавкой и особым инструментом, похожим на длинную иглу или шило (большая длинная булавка может всегда заменить его), расправил им крылья бабочки, сначала одно, а потом другое, ровно и гладко, так, чтобы
верхнее не закрывало нижнего, а только его касалось; в заключение прикрепил, то есть воткнул булавку в нижний конец бумажки и в дерево.
Накинув на плечи косматую чоху деда, надев его баранью папаху, которая доходила мне до ушей, я
взяла уголек с жаровни и тщательно провела им две тонкие полоски над
верхней губой.
К вечеру уже начало свежеть, так что пришлось убрать
верхние паруса и
взять рифы у марселей и у фока.
К вечеру корвет был совсем готов к уходу. Стоячий такелаж был давно вытянут, цистерны налиты свежей водой, чтобы по возможности избежать питья океанской опресненной воды, так как эта вода безвкусна; угольные ящики полны; живности и птицы было взято столько, сколько можно было
взять, не загромождая слишком
верхней палубы, и все расчеты с берегом покончены.
Катерина Астафьевна потерянно защипала свою
верхнюю губу, что у нее было знаком высшего волнения, и страшно испугалась, когда майор
взял ее молча за руку и повел к аналою, у которого уже стоял облаченный в ризу Евангел и возглашал...
Это сильное средство уничтожает нерв, и его можно капнуть только на нижний зуб, а для
верхнего считалось невозможным, но я
взял одну бабу, у которой болел
верхний зуб, обвязал ей ноги платком и поставил ее в углу кверху ногами и капнул, и она потом меня благословляла.
Марья Михайловна в
верхней кофточке цвета ее юбки и в шляпке, сделавшей ее лицо еще красивее, крепко пожимала руку Токареву и
взяла с него слово, что он приедет к ним в деревню. Подали коляску Будиновских. Красивые серые лошади, фыркая, косились на свет и звякали бубенчиками. Кучер в бархатной безрукавке неподвижно сидел на козлах.
Назавтра после визитации доктора Андрей Иванович
взял свой скорбный лист, чтобы посмотреть, что в него вписал доктор. Он прочел и побледнел; прочел второй раз, третий… В листке стояло: «Притупление тона и бронхиальное дыхание в
верхней доле левого легкого; в обоих масса звучных влажных хрипов; в мокроте коховские палочки».
Из
верхнего этажа дома Мириманова, — там было две барских квартиры, вдруг выселили жильцов: доктора по венерическим болезням Вайнштейна и бывшего городского голову Гавриленко. Велели в полчаса очистить квартиры и ничего не позволили
взять с собою, ни мебели, ни посуды, — только по три смены белья и из
верхней одежды, что на себе.
Между тем государь, остановясь «против крещебной струи», которую старец проводил по самой середине Днепра, повернулся на минуту лицом к городу, а потом
взял правое плечо вперед и пошел с средины моста к перилам
верхней стороны. Тут у нас опять произошло свое действо; Малахия крикнул...
Достигнув болот и лесов пелымских, рассеяв толпы вогуличей и
взяв пленников, Ермак старался узнать от них о пути с берегов
верхней Тавды через Каменный пояс в Пермь, чтобы открыть новое сообщение с Россией, менее опасное или трудное, но не мог проложить этой дороги в пустынях, грязных и топких летом, а зимой засыпанных глубокими снегами.
Браницкий принял на себя наблюдение и оборону от конфедератских шаек с той стороны Вислы, а Александр Васильевич — осаду замка. Мы уже знаем выгодное положение последнего и невозможность
взять его без сильного обстреливания и пробития бреши. У Суворова между тем не было ни одного осадного орудия. Но по его приказанию втащили с чрезвычайными усилиями несколько полевых пушек в
верхние этажи наиболее высоких домов и оттуда открыли по замку огонь, а королевско-польский военный инженер повел две минные галереи.
Наблюдения эти, однако, прервал Неелов. Он снял с нее
верхнее платье, бережно
взял за талию и повел к кушетке.
Произнеся с горделивым достоинством эти слова, сановник
взял на колени малиновый бархатный портфель с золотым выпуклым вензелем и таким же золотым замком, помещенным в поле орденской звезды. Затем он бережно ввел внутрь портфеля длинную кисть своей старческой руки и еще бережнее извлек оттуда рукопись Фебуфиса, на
верхнем краю которой шли три строки, написанные карандашом, довольно красивым, кругловатым почерком, с твердыми нажимами.
Говорится: «но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую, и кто захочет судиться с тобою и
взять у тебя рубашку, отдай ему и
верхнюю одежду», то есть что совершенное над тобой насилие не может служить оправданием насилия с твоей стороны. Эта же недопустимость оправдания отступления от закона любви никакими поступками других людей еще яснее и точнее выражена в последней из заповедей, прямо указывающей на те обычные ложные толкования, при которых будто бы возможно нарушение ее...
Вслед за этой третьей заповедью приводится четвертая ссылка и излагается четвертая заповедь (Матф. V, 38—42; Лук. VI, 29, 30). «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и
взять у тебя рубашку, отдай ему и
верхнюю одежду. И кто принудит тебя идти с ним на одно поприще, иди с ним на два. Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся».